Становится понятно, что турки попали в ситуацию динамического равновесия: одна нога на Алатоо, другая на горе Арарат. Есть большое искушение все то, что между, присвоить себе.

Турки борются отчаянно за то, что есть в настоящем.

За то, что осталось в прошлом.

За то, что могло бы принадлежать, но не принадлежит.

Почему так происходит?

Да потому что утраченная земля, где могилы предков, остатки войлока, намотанные на верблюжью колючку, становится просто метафизической, молодое поколение никогда ничего не почувствует и не поймет. Ибо предки отступали часто со скотом, а не под натиском. Здесь нет ни капли злорадства, просто такова реальность.

Если нет уже своего Алатоо и Енисея, но есть какие-то ошметки коллективной тюркской памяти, призванные слиться в экстазе Тюрксоем, если нет своей боли по тому, что принадлежало твоему роду тысячу лет назад, то почему бы бы не отпустить свою фантазию и мысленно не пристегнуть те территории, которые рядом лежат, травы которых хочет нынешнее поколение КРС.

Киргизы как этнос формировались на Енисее, ближайшие братья - хакасы. Они это знают и помнят. Но ни у казахов, ни у киргизов, ни у шорцев нет амбиций подчинить весь мир, как делал это Искандер.

Ошибка Македонского была в том, что он думал, что мир конечен. Что Индия - его крыша.

Неужели современный турок думает, что тюркская планета Земля, кое- как поделенная с арабами, - это действительно перспектива, к которой нужно стремится, истребляя автохтонов, внедряясь в европейские общины?

Широк турок, надо бы сузить, да как?

В центре Анкары, в Кызалае, стоит памятник тотемным животным хаттов. Были здесь - значит, тоже будет включено в скрепушки. Армянское тоже быстро стало псевдосвоим. Но армяне - не хатти, они живы.

Слово "оправдание" становится одним из ключевых в ментальности кочевника.

Разорванное сознание - это обреченность.

Тем, кто потом и кровью возделывал землю, кто строил города, а не сбегал от пустоши, куч навоза, вы только вдумайтесь в это, что оставляли кочевники после себя и только, никогда не понять нас, потому что мы хороним в своей земле, мы даем ей по системе трехполья отдыхать, как роженице. Все наше вчера, сегодня и завтра связано в единый узел. Точнее, это называется судьбой народа.

Валерия Олюнина