Егишэ Чаренц: Видение смерти

"Видение смерти" Егишэ Чаренца - одно из самых известных произведений поэта. Чаренц описывает сгустившуюся над Арменией мглу, атмосферу безысходности. Поэту явился образ плахи, и он поднимается на нее сам, умоляя судьбу, чтобы никто больше не подходил к ней после него, и чтобы в его потухающих глазах мелькнул образ будущей сильной Армении.

Մահվան տեսիլ

Որպես լքված թավջութակի ձգված մի լար`
Դողում է սիրտս կարոտով մի ահարկու.
Կարոտներիս գագաթն է այն` վերջի՜ն քնար.–
Մի պիրկ պարան ու երկնուղեշ փայտեր երկու։
Որպես բախտիս մութ քամահրանքը, կամ որպես
Մի հին խոստում, որ անկատար, դրժած թողի —
Կախաղանի փայտերն ահա քաղաքի մեջ
Կանգնել են, սեգ, ու սպասում են կախվողի։
Կանգնել են, լուռ իրար կքած, փայտեր երկու,
Ու մեջտեղում դողում է, մեղկ ու երերուն,
Մի գորշ պարան, ինչպես տխուր այս օրերում
Անբոց մորմոքը նաիրյան իմ ո՜րբ հոգու:
Իջել է շուրջը մի անհուր իրիկնաժամ,
ՈՒ լռություն մի անստվեր, անդուռ, անդող,
Ինչպես մորմոքը օրերի, ինչպես դաժան
Մահվան թախիծը՝ իմ անլուր սիրտը բանտող:
Ու խանութները, գորշ կքած, ու այն մարդիկ,
Որ հավաքվել են փայտերի շուրջը հիմա,
Մահվան բեկուն այդ քնարին այդքան մոտիկ —
Ի՞նչ են ուզում՝ այդքան տխուր ու ակամա:
Եվ արդյոք ո՞վ է երազել այդքան դաժան —
Ու լուսավոր առավոտները իմ հոգու
Ո՞վ դարձրեց — մի անկրակ իրիկնաժամ,
Ու գորշ պարան, ու երկնուղեշ փայտե՛ր երկու։
Գուցե այդ ե՛ս եմ, որ սրտով իմ լուսնահար
Ո՛չ մի կրակ հեռուներից ձեզ չբերի,
Ու ցանկացա, որ չօրհներգե ո՛չ մի քնար
Լուսապսակ, պայծառ գալիքը Նաիրի․․․

Երթամ հիմա: Ու կարոտով անմխիթար,
Իմ երգիչի երազներով ու հրերով,
Անհրապույր իմ օրերի երգով մթար
Ու նաիրյան իմ երազի վերջին սիրով,—
Երթամ մարող ու մարմրող իրիկվա մեջ,
Որպես ուրու հալածական, որպես տեսիլ,—
Տա՜մ պարանոցս կարոտին այն երկնուղեշ
Ու օրորվեմ` եղերական ու անբասիր․․․
Թող ո՛չ մի զոհ չպահանջվի ինձնից բացի,
Ուրիշ ոտքեր կախաղանին թող մոտ չգան.
Եվ թող տեսնեն ի՛մ աչքերի մեջ կախվածի,
Իմ բո՛րբ երկիր, լուսապսակ քո ապագան։
Թող դուրս ընկած իմ աչքերի մեջ կախվածի
Նոքա տեսնեն պայծառ օրերդ ապագա,—
Թող ո՛չ մի զոհ չպահանջվի ինձնից բացի,
Ո՛չ մի ստվեր կախաղանին թող մոտ չգա․․․

Егише Чаренц. «Видение смерти» (пер. В.Лифшиц).

Натянутой струной заброшенно и сиро
Душа в предчувствии томится от тоски,
Последняя моя передо мною лира —
Веревка грубая, крест-накрест две доски.

Как мрачное судьбы моей прозренье,
Как обещанье, что нарушил я,
Двух этих досок гордое скрещенье
Ждет жертву, чтоб помочь уйти из бытия.

Под виселицей, так зловеще близкой,
Веревка серая качается в тиши,
Как тихая печаль моей наирской
Осиротевшей некогда души…

Вечерний час, и в тишине глубокой,
На одиночество осуждено,
Всей грустью этих дней, всей тяжестью жестокой,
Тоскою смерти сердце пленено.

А люди, магазины, что невольно
На лиру смерти поднимая взгляд,
Вокруг нее сутулятся безмолвно,
Что ждут они, чего они хотят?

Чей это замысел, чтоб жить мне было нечем,
Чтобы душа томилась от тоски,
Кто превратил рассвет мой – в скорбный вечер,
В веревку серую и в эти две доски?

Быть может, я – из осиянной дали
Вам не принес желанного огня,
Чтобы в Наири не благословляли
Звучаньем лиры наступленье дня…

Теперь пойду. С наирскою мечтою.
С любовью в сердце, с пламенем певца, –
Хоть этой чести, может быть, не стою,–
Пойду свой долг исполнить до конца.

Со мной сквозь сумерки пойдет печаль моя,
И горло захлестнув петлею в час полночный,
Покачиваться тихо буду я
Трагический и непорочный…

Да не востребована будет ни одна
Отныне жертва – я за всех ответил.
В глазах повешенного пусть моя страна
Узрит грядущий день – он будет чист и светел.

Глаза, вываливаясь из орбит,
Грядущему пусть улыбнутся веку,
И виселица пусть отныне не грозит
Ни одному на свете человеку…