Гурам Сванидзе. Счастливый Вазген
В литературной рубрике выходного дня Армянский музей Москвы вновь предлагает вам рассказ грузинского писателя Гурама Сванидзе.
В Грузии принято искать поэтичность. И она там есть, причем подлинная. А это большая редкость. На этой земле вечное просвечивает в повседневном, переплавляясь в красоту и стиль. Гурам Сванидзе создает здесь сильную и честную прозу.
Грузинский писатель нашел доступный способ рассказать о людях, об их отношениях друг с другом, с природой, с историей и с сегодняшним днем.
Он не выдает рецептов счастья, алгоритмов спасения или скриптов для извлечения радости из бытия. Его рассказы – не нагромождение картин прошлого, сквозь которое манит золотой век. Это притчи, ироничные и по-настоящему добрые, от которых щемит сердце и захватывает дух.
Писатель видит истинное – и потому не противопоставляет черное и белое, телесное и душевное. Он проводит границу между подлинным и миражом, оставляя за скобками фантомные дихотомии с их затяжной ссорой. Он понимает место человека в мире и перестает его опротестовывать. Словно вторя библейскому Экклесиасту, он выбирает срединный путь – нащупать свою меру и довериться ей, чтобы вдыхать и ощущать счастье.
СЧАСТЛИВЫЙ ВАЗГЕН
Миша жил на Майдане, там где соседствуют грузинский храм «Сиони», грузино-еврейская синагога, армянская церковь «Сурб Геворг», чуть выше у входа в ботанический сад возвышается минарет. Ещё чуть поодаль в небольшом переулке находится ашкеназская синагога.
Он –грузинский еврей. Живёт недалеко от грузино-еврейской синагоги. Как-то мы были у него в гостях. Его отец носил кипу. На одном из фото, висевшем в доме, Миша – в тот момент ещё мальчик читает Библию, с расшитой кипой на голове.
Армянская церковь в Тбилиси Сурб Геворг. фото topkin.ru
Я работал с ним в институте физкультуры и спорта. Некогда он занимался велоспортом, был шоссейником. Одна наша молодая сотрудница спросила меня, зачем Миша из себя мафиози строит, чёрные очки не снимает. Я разъяснил ситуацию. Миша получил серьёзную травму, во время соревнования в него врезалась судейская машина. Сильно повредился, можно сказать, обезобразился правый глаз. На самом деле Миша - мягкий парень. Мне запомнилось, как в разбитых чувствах расплакалась сотрудница и как он успокаивал её, даже слёзы утёр. Очень искренне было.
У нас работал Боря, некогда лыжник. Над ним подшучивали, дескать, в Грузии долго искали лыжника, еле нашли и того русского. В отличие от других у меня не было спортивной специальности, называл себя «простым физкультурником».
Во время перерыва мы предавались настольным играм. Боря постоянно обыгрывал Мишу в шахматы, но не было случая, чтобы Миша проиграл ему в шашки и домино, уж подавно в нарды, в игры, которые, вроде, попроще шахмат. Бывший лыжник терялся в догадках, почему так происходит. Они иногда друг друга не понимали.
Однажды во время одной из таких посиделок Миша выдал пассаж.
- Выхожу я вчера на улицу. Вижу мой сосед Вазген идёт. Идёт он, его глаза от солнца и удовольствия жмурятся. Сытый такой, даже по животу рукой поводит. «Чем порадуешь, Вазген?» - спрашиваю.
- Слушай, только-только пообедал. Аджаб-сандал кушал, - говорит, и добавляет - кайф поймал!
Тут Миша сделал неожиданное заключение:
- Да-а, молодец Вазген!
Рассказчик при этом удовлетворенно потирал руки, как будто сам пребывал в благостном состоянии.
- Надо же, поел аджаб-сандал и ты уже мужик что надо! - отреагировал Боря. Он только что проиграл Мише в шашки.
- Ты не поймёшь! – парировал бывший велосипедист. Его позвали к директору и он удалился.
Боря продолжал:
- Я тоже люблю это блюдо. Бывает мать тушенные баклажаны репчатым луком, помидорами и болгарским перцем заправит, чеснока немного, зелени добавит. Лёгкая деревенская закуска из овощей. Никаких изысков.
- Понятно, что блюдо вкусное, хотя и без затей. Но вот кое-кому это достаточно для счастья, а некто другой тебя хвалит за такое, - не унимался бывший лыжник.
Впрочем, довольно легко разговор переключился на то, где и когда, кто кушал аджаб-сандали.
- Как «просто физкультурник» говорю вам, что лучше всех его готовят - заметил я и в красках рассказал об одной забегаловке.
Прошло лет двадцать. Недавно по ТВ передачу показывали и я вспомнил пассаж Миши. Кстати, он давно уже в Израиле. Участник передачи, философ, говорил, что восточный человек счастливее западного. Он более равновесен со средой, с настоящим временем, в отличие от западника. Этот второй, вообще не считает себя достойным счастья, отодвигает его достижение на будущее, до момента вступления в рай. Гомеостатические состояния не для него, почитает их как праздное довольство. На Востоке же умеют ценить маленькие радости. Дескать, это надо уметь!
- В Тбилиси мы такую способность «мугамом» называем,- подумал я.
Должно быть, Вазген умел поймать «мугам». Миша оценил такое его качество. Наверное, ещё то, что Вазген сумел поделился мугамом, что также ценится на Востоке.
А что Вы думаете по этому поводу?