Отец Петрос Есаян: «Католическая церковь всегда стояла на защите армянства»
В июне в Москве в кафедральном храме Непорочного Зачатия Пресвятой Девы впервые за десятилетия рукоположили армянского католического священника. Им стал Ованнес Меликян. Обряд рукоположения провел архиепископ Рафаэль Минасян — глава Ординариата Восточной Европы Армянской католической церкви. Валерия Олюнина побеседовала с отцом Петросом Есаяном, который служит в соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы на Малой Грузинской.
— Отец Петрос, в начале нашего разговора хочется вспомнить выдающийся по своей духовной наполненности визит в Армению Папы Франциска. Можно ли считать, что выше этого уровня взаимоотношений между армянами и католиками не может быть?
Отец Петрос Есаян
— Уровень выше возможен. Да, конечно, Папу Римского Франциска армяне очень любят, и армянская церковь, и армянское государство ему очень многим обязаны. Во-первых, за его внимание и искреннюю любовь к армянскому народу, о которой он говорил неоднократно, еще будучи кардиналом, архиепископом в Аргентине. Он хорошо знал армянскую общину: и апостольскую, и католическую. Папа был избран в марте 2013 года, а в 2015 году весь армянский мир отмечал 100-летие Геноцида в Османской империи. Все армяне слушали прямую трансляцию. Надо сказать о роли Армянской католической церкви в организации этой церемонии в Ватикане памяти жертв Геноцида — она была значительнее, чем об этом говорят. Папа в 2008 году открыл в северном дворике базилики святого Петра в Ватикане мемориальную доску, посвященную святому Григору Просвятителю, а затем была эта памятная месса и провозглашение с римской кафедры, что это был первый геноцид XX века. После этого Турция сразу отозвала своего посла из Ватикана, а через несколько дней Евросоюз принял декларацию о признании Геноцида — все это заслуги Папы Римского Франциска. Он не побоялся принять у себя в первопрестольном соборе весь армянский народ с его пастырями и президентом. Этот восхитивший нас шаг имеет огромное значение. Подготовлен он был армянами-католиками, они проделали большую внутреннюю работу. Об этом обычно умалчивают, подчеркивая заслуги посла, хотя они тоже есть.
Когда показали Ватикан и службу Папы Франциска, народ начал рукоплескать. Это было непосредственно перед канонизацией святых, абсолютно спонтанно. Также, аплодисментами, принимали люди трансляцию посещения Папой мемориала в Цицернакаберде. Народ питает очень теплые чувства к понтифику, испытывает благодарность за его отзывчивость и действия в поддержку бедных: это очень близко армянскому народу. Мы помним, что Папа сделал важный жест: в 2016 году посетил страны Закавказья. Но Армения в этой поездке стояла обособленно — потому что туда Папа совершил паломничество, он сам так об этом говорил, а потом он поехал в Грузию и Азербайджан. Назначен и папский посол в Армении — тоже свидетельство нашей глубокой связи.
В Риме есть несколько армянских церквей. Самая значительная, Сурб Никогайос, была построена в 1599 году орденом босоногих августинцев. И эта духовная связь между нами живет уже много веков, не прерываясь. Когда люди находились в Первопрестольном Эчмиадзине на трансляции церемонии памяти жертв Геноцида, на экранах шли хроники подготовки к этому дню во всех странах спюрка. И мы видели, что очень много памятных месс отслужили в католических приходах.
Служба в московском храме
Католическая церковь всегда стояла на защите армянства. Возьмем даже время Абдул-Гамида и резню начала XX века: единственной церковью, кто встал на защиту армян, была католическая. Папа Бенедикт XIV, информированный о трагедии нашего народа ватиканскими дипломатами Османской империи, написал султану о том, чтобы тот прекратил уничтожать христианский народ. Это письмо и другие свидетельства хранятся в Музее-институте Геноцида в Ереване.
Я далеко ушел в глубь истории, чтобы показать, насколько обширны связи католического и армянского мира. Да, с католической церковью мы связаны давними узами, хотя не всегда сохранялась уния. Один из самых мощных периодов — киликийский, когда было духовное и государственное единство с Римом и когда кардинал Конрад Витальсбах по поручению Папы и с согласия императора возложил корону на нашего короля Левона II. И даже литургические связи очень сильны: я имею ввиду молитвы, евангелие, латинские митры и жезлы, некоторые элементы богослужебного облачения — высокий ворот пришел к нам из латинской традиции и остался до сегодняшнего дня.
Римская церковь время от времени призывала нас меняться в регламенте литургии, в вероучительных тезисах. Но никогда, в отличие от греческой церкви, которая заставляла переходить на византийский обряд, не требовала от восточных христиан, чтобы они приняли латинскую традицию. Объединяясь в унии, они всегда оставались армянами, украинцами или сирийцами. И эта католичность, вселенскость всегда привлекает к католицизму людей самых разных национальностей.
Римская католическая церковь не поглощает, не подчиняет себе Армянскую католическую церковь. Между нами истинное братство, взаимное уважение традиций. И этот богословский диалог должен привести к пониманию, что служение апостола Петра, а сегодня Папы, роль его первенства — несомненный постулат. Потому что Христос так установил, но это не влечет за собой уничтожения автономии. Вот вы спросили, можно ли наши отношения поднять на более высокий уровень. И я отвечу: да, несомненно. Надо найти этот баланс в диалоге: найти единение в вероучении и дисциплине одной Церкви. Одной — это не значит униформизированной. Католическая церковь смотрит на эти взаимоотношения как на единство в разнообразии, как на поляну, на которой растет множество цветов, каждый со своим запахом и цветом. А связующими являются Христос, Вера, Единство. Гарантией этого единства и является Папа — потому что в каждом обществе он должен быть, как в православном мире патриарх Константинопольский Варфоломей считается первым среди равных. Иначе будут постоянные раздоры.
— Отец Петрос, есть ли у вас ощущение, что католическая церковь сегодня одна из самых живых и постоянно меняющихся? В московском приходе есть даже волонтеры — ведь это новая общинная форма взаимной поддержки. Между тем, у армян и католиков не всегда были простые взаимоотношения, в том числе и в XVII веке на Украине. И тем не менее этот опыт был переосмыслен, выведен на поистине духовный путь.
Прихожане католического храма
— Если Армянская апостольская церковь хочет в своем устройстве и догматах что-то менять, то всегда смотрит на римскую — потому что она самая великая, самая многочисленная (около 1,2 миллиардов верующих) и Иисус Христос поставил апостола Петра своим преемником. Да, мы понимаем и помним ошибки, которые были. Но когда недопонимания и конфронтация преодолены, не нужно вновь ворошить прошлое. Надо стараться сглаживать углы. Тем более огромный духовный подвиг несли на своих плечах католические миссионеры в трагические дни Геноцида и депортации, спасая армянских сирот, строя приюты. И это лишь одна из сторон нашего единства.
— В своих проповедях вы часто понимаете вопрос кризиса отцовства. Почему вы считаете, что молодым людям особенно важно в их воспитании вносить четкое разграничение «белого» и «черного»? Почему вы так верите в то, что это будет преодолено духовностью и усилиями воли, и лично у вас нет пессимизма перед тем, что можно было бы объяснить эволюционным спадом или биологическим вырождением?
— Я думаю, что духовность и семья, которые взаимосвязаны, — это единственное, что может спасти человеческий мир от разрушения. Я бы мог, конечно, сказать, что это дьявол действует через силы сегодняшнего мира. Идет открытая борьба против церкви. В некоторых местах она завуалирована, что не уменьшает ее разрушительных результатов. Только благодаря духовности, углублению в христианское учение, не благодаря воцерквлению, хотя и это важно, а прорастанию в Христа, привития к Христу — вот что спасет. Как говорит св. Павел: «Обновляйтесь мышлением». Да, вы видите вокруг зло, но чтобы понять, что является «черным», а что «белым», нужно услышать голос Христа. Он есть Истина. В его свете мы видим правду. Сегодня нам как будто колют уколы анестезии. И ты не чувствуешь, как ты уходишь от истины. И ты вдруг оказываешься в этом «черном мире», но ты становишься одним из них. Потому что он вливается в тебя. Ты, как губка, им пропитываешься. Видя эту тенденцию, я очень переживаю за своих молодых прихожан. Я за них молюсь и стараюсь поддержать советом их воспитание в семье, чаще обращая внимания на фигуру отца и его взаимоотношения с сыном. В армянских семьях и в целом на Востоке авторитет отца силен. Да, мать и ее любовь и забота очень важны. Но я часто повторяю, что мать не может воспитать из сына мужчину — нужен отец с его ежедневными оценками, своим личным примером. Семья является святостью. То, что должна быть ответственность за свою семью, что воспитание ребенка свято — важные вещи для армян. Это спасательный круг, за который мы держимся в море секулярного.
Церкви сегодня очень трудно, именно на ментальном уровне трудно нести Христа, потому что в людях нет понимания единой Истины, нет стремления к Истине. Гедонизм, культ наслаждения, пришедший из античности, древней Греции, цветет, процветает. Люди хотят прожить свою жизнь очень легко. А там, где нет жертвенности, не будет верности. Там будут разбитые семьи и судьбы. Недавно мы с моими молодыми прихожанами разговаривали про сегодняшнюю моду, про эти порванные джинсы. Разве это может быть красивым? Не может, но это как-то отражает внутреннюю разорванность поколения. Внутри они поранены, изранены и порваны. Единственным возможным путем является возвращение к Христу, к Церкви. К своим корням христианским, которые воспитали культуру армянского, русского, украинского народов. Наша близость и единство — в христианских корнях, и отходить от этого значит гибнуть каждую секунду.
— Отец Петрос, где можно послушать ваши проповеди на русском языке?
— Три года назад я приехал в Москву из Армении, где сначала служил в Ереване, потом был настоятелем католического прихода в Гюмри и Ашоцке. Армяне-католики не имели своего храма после землетрясения в Гюмри в 1926 году. И ровно через 89 лет, в 2015 году, церковь была открыта и названа в честь Святых Мучеников. В России я сразу принял решение не ограничивать свою миссию служением только на армянском языке. Я проповедую в храме на двух языках, всегда, когда я замечаю, что на службе есть не только армяне, я говорю по-русски. Многим армянам, поскольку они рождены и получили образование на русском языке, он ближе. Приходят к нам представители и других народов. Я не могу спокойно проповедовать, толковать Священное Писание, если вижу, что в храме сидят люди и не понимают то, о чем я говорю. Я призван Слово Божие донести любому человеку. И здесь снова сказывается наша всеобъемлющая католическая ментальность, хотя литургию мы проводим на древнеармянском языке — грабаре.
Я — священник для всех, хоть и армянский священник. Человек зашел в церковь, и сейчас может быть тот самый единственный момент в его жизни, когда он пришел к Богу. Как я могу его оттолкнуть? Это слово должно запасть в его душу. И если он сегодня его не услышит, то я не исполню своей миссии.
Беседовала Валерия Олюнина
Фотографии Валерии Олюниной