Одной из уникальных черт армянской государственности является способность возрождаться из пепла, вставать практически из небытия, являя миру новую социально-политическую модель, новый субъект международных отношений и новый культурный пласт. Это в полной мере относится к Армянскому царству династии Багратуни, известному также как Анийское царство.

Оно возникло в 885 году, спустя 434 года после прекращения предыдущей армянской правящей царской династии Аршакидов, и было создано стараниями Ашота I, основавшего новую династию армянских царей — Багратуни, а также в немалой мере и его предками — Ашота Мисакера и Багарата, боровшимися с арабской экспансией.

Надо отметить ослабление Арабского халифата Аббасидов к концу IX столетия, а также поддержку, оказанную Ашоту I некоторыми арабскими сановниками армянского происхождения, к примеру, Абу Яхъя аль-Армани, являвшегося в то время наместником халифа на территории Армении. Так Ашот I получил корону и знаки царского достоинства от арабского халифа, а чуть позже — и от императора Византии. Столицей нового государства стал Ширакаван. К слову, центры Багратунийского царства достаточно часто менялись — за 160 лет существования царства их зафиксировано 4 — уже упомянутый Ширакаван, Багаран, Карс и Ани. Дело в том, что столицей в Средневековье считался город, в котором находится царский дворец (и двор), а последний, учитывая феодальный характер государства, династические хитросплетения и, конечно, стратегическую и экономическую целесообразность, переезжал часто.

Несмотря на дань, которую время от времени требовали от государства Багратуни и, порой, взимали арабы, оно было независимым в своей внутренней и внешней политике, успешно лавируя между интересами и притязаниями соседних империй — христианской и мусульманской, и стремительно расширяясь. В эпоху наивысшего могущества Армянское царство включало в себя не только большую часть Армянского нагорья, но и территории Южного Кавказа.

Что касается предпосылок трудного геополитического положения, то оно, с другой стороны, создало предпосылки для невиданного ранее экономического развития территории центральной и северо-восточных частей бывшей Великой Армении. На некоторое время затихли религиозные и феодальные войны, наступил долгожданный мир, а через Багратунийское царство стали проходить транзитные караванные пути и, прежде всего, один из отрезков Великого шелкового пути, связывавшего Китай и страны Азии с Европой. В итоге, по выражению средневекового хрониста, «хутора превратились в села, а села в города», в новом государстве стало активно развиваться вотчинное сельское хозяйство, а, главное — города и городская культура. Ремесло Армянского царства славилось по всему миру — прежде всего, это были керамика, производство ковров, металлических изделий и тканей. Вообще городские центры государства развивались очень быстро и невероятно успешно, причем речь идет как о возрождении старых городов, таких, как Ван или Двин, так и о строительстве новых — Ани, Лори, Хлата, Карса, Арцна и другие. Некоторые из них были столицами государства на разных этапах его развития и становления — Карс, Ани, другие стали центрами ремесла и торговли без столичного статуса.

Ани в эпоху расцвета царства, в годы правления Гагика I (990–1020 гг.), насчитывал не менее 100 тысяч жителей. В столице был водопровод, канализация и двойные стены крепости. Его называли городом 1001 церкви. Слава и могущество Ани были настолько ослепительными, что и всю страну, после того, как он стал ее столицей, стали называть Анийским царством. Под этим названием она известна и до сих пор. Не отставали и другие города. Так, по словам историка Аристакэса Ластивертци [сочинение которого, «Повествование о бедствиях, принесенных нам инородными племенами», пожалуй, главный источник по истории Анийского царства. — Прим. авт.], Арцн, в котором проживало в то время до 150 тысяч горожан, «своим великолепием славился во всем мире». Его ишханы (правители) были человеколюбивы, а судьи — неподкупны и справедливы. Купцы жертвовали свои доходы на строительство церквей, а торговали честно, не занимаясь ростовщичеством, которое, согласно христианскому мировоззрению, порицалось. Карс, как пишет Ластивертци, также «был избавлен от бедствий, посему жители пребывали в безмятежности и богатели, накапливая щедроты моря и суши». Правители Анийского царства поощряли экономическую активность своих подданных и иностранцев, пойдя даже на признание, помимо собственных, монет Византии и Арабского халифата — для удобства и стимулирования торговли.

Примечательно, что корона, которая была предоставлена арабами Ашоту I не передавалась по наследству — уже его сын Смбат вынужден был испрашивать знаки царского достоинства повторно, и халифат манипулировал имевшимся у него правом утверждения армянских правителей. К концу жизни Смбата арабы даже «назначили» ему противника — Гагика Арцруни, князя области Васпуракан, который также получил знаки царского достоинства. И это — не считая, собственно, арабских властителей Двина и Нахиджевана, перманентно являвшихся орудием Багдада в борьбе против монархов из династии Багратуни. Впрочем, уже при третьем царе династии, Ашоте II Железном, единство страны было восстановлено, Гагик Арцруни признал себя вассалом армянского царя (правда, тоже с царским титулом и с родовой вотчиной, Васпураканом, в качестве царства), а арабов удалось разбить в Севанской битве 921 года. Примечательно, что последняя победа заставила арабского халифа аль-Муктадира, помимо армянской короны, выслать Ашоту титул шахиншаха — «царя царей». Ряд последующих армянских правителей также наследовали этот титул. При них, к слову, наступает достаточно длительный период «успокоения» на арабском фронте противостояния, но активизируется Византия, многие императоры которой — Иоанн Цимисхий, а также вся Македонская (известная также, как Армянская) династия, в частности, Василий II, являлись этническими армянами. Это, а также христианское вероисповедание не мешало им и их подданным аннексировать у Багратунийского царства одну территорию за другой — Карин, Тарон, Манцикерт, Ташир, и, наконец, Ани. Впрочем, были у византийцев на то военно-политические причины — стремление к расширению изрядно потрепанной арабами империи, а также религиозный повод — жители Багратунийской державы и византийцы принадлежали к разным христианским конфессиям — первые к Армянской апостольской церкви, а вторые к халкидонитскому Константинопольскому патриархату. К слову, именно армянин Василий II, заключив с Ованнесом-Смбатом Багратуни в 1022 году соглашение о посмертной передаче Анийского царства Византии, фактически подготовил демонтаж армянской государственности, осуществленный через 23 года византийским императором Константином Мономахом. Военные успехи последнего царя Анийского царства Гагика II ситуацию уже не спасли — монарха вызвали в Константинополь, дали ему и его приближенным вотчины на территории Византии и оккупировали их царство.

Уничтожение Анийского царства христианской Византией (а не, казалось бы, более враждебным Арабским халифатом), перманентно имевшей в Армении множество сторонников — хороший урок для последующих поколений армянских государственников, который жизненно необходимо помнить.

Впрочем, византийцы вскоре поплатились за уничтожение армянской государственности. Не уделяя особого внимания новоприсоединенным территориям, приведя цветущие еще недавно города в упадок и запустение, буквально взрастив во всем регионе невиданную ранее коррупцию, они сделали его легкой добычей новых завоевателей.

Таковыми были турки-сельджуки, практически сразу же обрушившиеся на Армению после ее оккупации, а затем атаковавшие и, собственно, Византию. Впервые тюркский отряд появился в 1016 году в Васпуракане, где нанес поражение войску местного царевича Давита. Армяне ничего не смогли противопоставить тюркским конным лучникам, буквально косившим их ряды градом стрел. Не спасла ситуация и спешная аннексия Васпуракана Византией. Новый набег случился в 1021 году, его, впрочем, удалось отразить. А в 1047 году огромная тюркская орда буквально захлестнула уже полностью византийскую Армению. Пытавшиеся воспрепятствовать ей византийцы неизменно терпели поражения — при Басеане в 1049 году и, конечно, при Манцикерте в 1071 году. В итоге Византия лишилась своих малоазиатских владений, а Армения на долгие годы попала под власть жестоких и беспощадных завоевателей.

Вне сомнения, причины падения Ани отнюдь не только внешние. Это было феодальное государство, никогда не становившееся полностью монолитным и постоянно демонстрировавшее центробежные тенденции. Крупные феодальные владетели — Арцруни в Васпуракане, Сюни в Сюнике, Михраниды в Хачене и даже те же самые Багратуни в Ташир-Дзорагете и Карсе, имевшие титулы царей, при малейшем ослаблении центра готовы были объявить себя независимыми. Имелись в Армянском царстве и серьезные социальные противоречия — несмотря на его богатство, там было изрядное количество нищих и угнетенных в правовом отношении жителей, время от времени поднимавших восстания. В эпоху религиозного сознания такие выступления не могли не носить религиозного характера — так появлялись секты и религиозные течения, противостоящие официальной Армянской апостольской церкви, самым известным из которых стало движение тондракийцев. Не дремала и «мягкая сила» Византии, стремившейся обратить армян в халкидонитское православие, что также раскалывало общество.

История возникновения, процветания и падения государства Багратуни — великолепная иллюстрация тому, что, имея союзников, партнеров, друзей и доброжелателей, Армения должна отстаивать прежде всего свои интересы и опираться на свои силы, которые она просто не имеет право растрачивать попусту. Каждый гражданин важен, и голос каждого должен быть учтен во имя общего благополучия. Имея разные воззрения и мировосприятие, разный образ жизни, армянский народ просто обязан уметь консолидироваться в критические моменты. Это — залог и непременного условия существования этого народа и армянской государственности — вновь, как когда-то Армянское царство, возникшей из небытия и существующей вопреки желаниям многих.

Антон Евстратов,
кандидат исторических наук,
преподаватель Российско-Армянского (Славянского) университета,
журналист, заместитель главного редактора портала Kavnews,
специально для Армянского музея Москвы

Что заставило иранского учёного из Италии написать книгу о криптоармянах?