Превратить армянскую повседневность в чарующую поэзию: подлинное искусство Ованеса Туманяна
«Туманян, плоть от плоти и кость от кости своего народа, никогда не терял надежды, и подобно народу, умудрённый его тысячелетним опытом, верил, что “мир таким не останется”, что народ, пусть ценою многих ран и потерь, всё‐таки увидит “зарю новой жизни для всех”, — писал Стефан Зорьян об Ованесе Туманяне. — Это был поэт божьей милостью, и он пел всегда собственным голосом и по‐своему, хранимый силою своего высокого дара от фальши и неверных нот. Более того, он пел природным голосом, полученным от своего народа».
Что делает Ованеса Туманяна подлинным художником? И в чем особенность его народной, поистине чарующей поэзии? 19 февраля, в день рождения мастера, редакция Армянского музея Москвы публикует статью его коллеги, другого выдающегося писателя Стефана Зорьяна.
Всякий раз, обращаясь к Туманяну, я спрашиваю себя: что же делает этого поэта великим, почему народ любит его особенно глубоко, чем он околдовывает нас?
Ведь поэмы, рассказы и стихи армянские писатели создавали и до и после Туманяна, народные легенды и сказки в нашей литературе также обрабатывали и прежде, и после.
Ованес Туманян. Фото: biblioteka-geo.ru
Быть может, Туманян ввёл в отечественную словесность совершенно новых героев, совершенно новые мотивы и идеи, каких в ней прежде не было, и они‐то и делают всенародно любимым его творчество? Опять‐таки нет. Туманян не принёс с собой ни совершенно новых тем, ни совсем новых идей, ни совсем новых персонажей. Его обездоленных крестьян и крестьянок мы встречаем у Г. Агаяна, у П. Прошяна, и у плеяды «деревенских» писателей; даже Гикор во многом похож на Гало из «Золотого петуха» Раффи.
Те нравственные истины, которые содержатся в творениях Туманяна, опять‐таки можно найти и у его предшественников (начиная с X. Абовяна) и у его современников.
Так что же тогда делает именно Туманяна особенно любимым?
Конечно же, народность его мастерства. Его простое, величавое, реалистическое искусство, которое всеобъемлюще вобрало и сконцентрировало в себе народный стиль и формы выражения и прозрачную чистоту родного языка. И над всем этим царит народный дух, которым проникнута каждая его строчка. При этом Туманян одарён величайшим чувством меры, свойственным лишь подлинным художникам (одарён больше, чем кто бы то ни было) и тончайшим языковым чутьём, чувством слова. Вместе с народностью художественной формы у Туманяна естественно проявляется удивительно глубокая, родственная близость народной интонации. Всё это свойства, которых, — взятых в комплексе, — как раз и недоставало большей части его предшественников и современников (особенно в поэтических произведениях).
Ни один наш писатель не воспроизвёл мир армянской деревни так многосторонне и в таких характерных чертах, как Туманян. Склад мышления и мораль простого армянина, в особенности армянского крестьянина, его мировоззрение и мировосприятие наиболее зримо отражены именно в произведениях Туманяна; в каждом из них вы чувствуете что‐ то родное и непринуждённо‐естественное, и оно тотчас же очаровывает и захватывает вас. В своих произведениях (будь то стихи или проза) Туманян не предлагает вам ни фактоописательства, ни голых идей, выраженных тяжеловесными и напыщенными словесами. Нет, он находит события, поступки, переживания, выпукло характеризующие народную жизнь, подаёт их очень естественно, без нажима и этим вдыхает жизнь во всё, чего коснётся его перо.
Обложка к сказке Ованеса Туманяна, 1939
Именно таким образом Туманян, силою своего своеобычного искусства заставляет неновые темы и идеи зазвучать громче, с новой, пронизывающей силой. Это яркий пример того, как подлинное искусство возвышает материал. Поэт прекрасно знает, что в искусстве важно не только что, но и как, и добивается своего без малейших натужных усилий.
Да, Туманян со своим мастерством похож на чародея; читая его, вы даже как бы не замечаете, что это написано на бумаге, — по настроению, форме, интонациям его произведения кажутся живой народной речью; вы чувствуете, что поэт вышел из глубин народных, впитав и сконцентрировав в себе всё, что составляет жизнь и сущность народа, — и его чистую, благородную душу, его гуманное мировоззрение, и его изнурительные будни, его скудное, нелёгкое житьё… Одним словом, в произведениях Туманяна, как заметил В. Терьян, «родные радость и улыбки и родное горе…»
Но, разумеется, горя было куда больше, ибо вокруг себя поэт видел мало радостного.
Вступив на литературное поприще, Туманян принёс с собой образ родной земли, её пестреющие цветами горы, её бурные потоки и печальные, очень печальные сёла. Повседневная армянская жизнь стала под его пером предметом поэзии. Правда, до него определённые шаги уже сделали в этом направлении Г. Агаян и И. Иоаннисиан, однако армянскую деревню в столь широком охвате, подлинные чувства её обитателей, её быт, — так рельефно и красочно впервые воссоздал именно Туманян. Воссоздал в незабываемо живых, ярких картинах и образах, — как в своих поэмах, так и во многих стихотворениях. Особенно великолепны его пейзажи, светлые картины природы, каких не найти ни у кого из армянских писателей, его предшественников.
Многие явления и факты прошлой жизни, которые другие авторы лишь отметили мимоходом, Туманян изображает с высоким мастерством, порою в глубоко драматических ситуациях, с особой душевной болью; при этом он никогда не перегружает произведение этнографическими и бытовыми деталями.
И вот это‐то мастерство и стало новым словом в изображении нашей деревни. Оно естественно углубляло содержание знакомых тем, и они вырастали в обобщения. Высокое мастерство, — повторяю, — поднимало материал. Трагедия Ануш была трагедией армянских девушек вообще, старик из «Стенаний» жил в любой армянской деревне, многие персонажи из современных произведений и из легенд становились не только общеармянскими, но и общечеловеческими.
Ованес Туманян. Фото: hayazg.info
И всё это происходило опять‐таки благодаря мастерству Туманяна. Благодаря глубочайшему знанию жизни армянского народа, его души, его духовного мира, благодаря умению реалистически видеть всё это и реалистически воспроизводить. И ещё немаловажное обстоятельство — в написанном им вы всегда чувствуете биение сердца самого поэта, и это так согревает материал, что читателя увлекает судьба героев и он сродняется с ними. Обретают кровь и плоть и этнографические детали, черты жизни горцев, вплоть до их предрассудков и древних обычаев. Большие поэмы и короткие рассказы Туманяна из сельской жизни явились, можно сказать, своеобразным зеркалом, отразившим многие и многие стороны жизни и быта армянского крестьянства. Они стали, таким образом, своего рода документами, запечатлевшими также благородные черты армянского народа: правдивость, человеколюбие, мечты о лучшей жизни.
Благодаря светлому искусству поэта воскресли и засверкали, подобно алмазам, и древние сокровища родного народа — легенды и сказки. Они составляют весьма существенную часть творчества Туманяна. Всё это и стало новым словом в нашей литературе.
Источник: Зорьян С. Мой Туманян / Туманян О. Избранные произведения в трех томах. Т. 1, 1969
Фото обложки: Hovhannes Toumanian Museum