Арам Сароян. Воспоминания об отце
Армянский музей Москвы и культуры наций предлагает вашему вниманию фрагменты воспоминаний сына прославленного писателя Уильяма Сарояна - Арама.
Вчера вечером позвонила моя сестра Люси и сказала, что ей звонил адвокат отца, сообщивший о том, что папа умирает от рака. Вначале у него был рак предстательной железы, который, очевидно, можно было вылечить, но он не предал этому значения, болезнь распространилась на печень и достигла кости.
Я сразу почувствовал, что все конфликты между нами в одну секунду перестали что-то значить.
В сентябре ему сказали, что он не дотянет до 1981 года. Он не лег в больницу, и до сих пор его не мучили боли. Ему 72. Он прожил долгую жизнь абсолютно здоровым человеком.
В позапрошлую ночь я как раз читал одну из его книг, написанную 5 лет назад: “Сыновья приходят и уходят, матери вечны”. Теперь весть о его скорой смерти угнетала меня и Люси. Скорее всего он пожелал, чтобы теперь уже нам об этом сообщили, хотя, вероятно, не мог предугадать нашу реакцию, особенно мою, учитывая, что последние четыре года нас ничего не связывало. Хотя, как это ни парадоксально, пропасть между нами сейчас значительно меньше, чем когда мы виделись и переписывались. В действительности он был очень стеснителен и замкнут в противоположность своему имиджу в общественной жизни. Три года, по нескольку раз в год он навещал нас на пару часов, и мне казалось, что вот-вот стена между нами рухнет и мы станем ближе друг другу...
Именно тогда это случилось. В 1978-м я попал в автокатастрофу и раздробил себе лодыжку. По этому поводу получил от отца глупое и назидательное письмо. Он предполагал, что виной всему я сам, что неверно вел машину, возможно, был под воздействием наркотиков и т. д. Хотя яснее ясного, что прямо на меня несся мотоцикл с сумасшедшей скоростью, который я слишком поздно заметил. Сразу после того, как получил отцовское письмо, написал ответ, но потом решил его не посылать, потому что уже потерял желание иметь какое-либо дело с этим сухим и жестоким человеком, который абсолютно мне не доверяет.
Это совсем не значит, что у него не было никаких оснований для подобного недоверия, но когда ты повержен, о своей вине не хочешь даже слышать.
Теперь я хочу быть рядом с ним. Он поступил правильно - я этому рад, - не желая подвергать свое тело столь унизительным лечебным процедурам. Я чувствовал, что он готов противостоять смерти и знает, как ее встретить, а мы с Люси просто должны сделать все, чтобы облегчить ему этот путь. Его смерть естественна, он успел сделать все, что ему было предначертано в этой жизни.
15 апреля, 1981 год
Доктор сказал, что для отца счет времени пошел на недели. Может быть, ему остались считанные дни. Люси сегодня отправилась во Фрезно, чтобы ему помочь. И я собрался туда со всей своей семьей.
Но раздался телефонный звонок. Это была Люси.
- Арам, забудь о поездке.
Потом я услышал ее рыдания. С самыми добрыми чувствами она из Лос-Анджелеса гнала машину во Фрезно, захватив с собой целую корзину еды, но отец жестоко оскорбил ее и выгнал из дому. Во Фрезно стояла жуткая жара. Люси надушилась перед тем, как войти к отцу, потому что была вся взмыленная и потная с дороги, а он сказал, что запах духов ускоряет его смерть. Люси оставила корзину у дверей и вышла.
Мне так знаком этот черный яд его души. Как долго, с самого рождения, он преследовал меня, и хотя это объяснимо, простить отца не могу. Теперь он умирает. И это единственное оправдание тому, что я пересматриваю свои с ним отношения. Потому что он дышит отравленным воздухом и есть надежда, что хотя бы на мгновение атмосфера между нами очистится.
Из 72 лет 69 его окружала злость, теперь он умирает, но яд этот все еще внутри и, более того, он еще более действенен.
- Но ведь это Уильям Сароян, великий, гениальный писатель, влюбленный в жизнь и человечество, - так говорят о нем люди.
А я, Арам Сароян, его 37-летний сын. Старая притупившаяся боль вновь просыпается во мне, и чувства закипают с новой силой. Звонок сестры только разбередил эту рану. Когда знаешь, что ничем не сможешь остановить, обойти исходящую от него струю ненависти, жестокости и истерического гнева, к которой не подавал никакого повода, хочешь убить в себе все сыновьи чувства.
Я, сестра и мама, бывает, тоже сердимся, но стараемся держать свои чувства при себе. Правда, мы не так умны, как отец, и если действительно серьезно разгневаемся, дело вполне может дойти и до убийства. Но отец убивает духовно, психологически, так, как он сегодня “убил” Люси.
Отец действительно жутко умен, умнее даже своего юриста, лучшего в Америке, которого он презирает. В конце концов человек, вечно лезущий в драку, должен быть настолько хитер, чтобы не раскрылась его трусость. Предмет своих нападок он должен выбирать с чрезвычайной осторожностью, чтобы тот не оказался равным ему и не мог дать сдачи. И мой отец был осторожен.
Своей мишенью он избрал жену, сына и дочь.
Ребенок, смотрящий в никуда, - вот тот урок, который преподал мне отец. Я говорю о человеке, потерявшем своего отца в неполные три года. Уильям тогда был на полтора года младше моего сына Артака, которого назвали в честь прадедушки. Отец Уильяма умер от перетонита, начавшегося от того, что он выпил кружку воды, поднесенную ему женой. Тамара знала, что пить ему нельзя, что это может убить мужа, но не смогла устоять перед его мольбами. Так что в каком-то смысле мать Уильяма убила его отца. Арменак был красивым мужчиной с усами из Древней страны и с глазами лани. Он был христианским проповедником и так хорошо владел английским, что вскоре возглавил армянскую церковь в Нью-Джерси. Но жена заставила его, бросив все, переехать во Фрезно, где было много армян из Битлиса и где он так себя и не нашел. И там 31 августа 1908 года родился мой отец.
Он умирал от рака, расползающегося по всему телу, но все еще не находил душевного успокоения.
Он ненавидел свою жену, потому что сам рос без родительской любви, и его эмоциональные потребности не были удовлетворены. Это его озлобило, и Уильям, замкнувшись в себе, научился одиночеству. Теперь это умирающий старик. Дочь приехала, чтобы поухаживать за ним, выполнить священный долг перед отцом. Возможно, это показалось ему странным. Он решил, что Люси преследует корыстные цели и сказал ей:
- Ты приехала, чтобы воспользоваться моей смертью.
продолжение следует