Женщина, которая говорила голосом Родины: к годовщине со дня смерти поэтессы Сильвы Капутикян
ХХ век в армянской литературе был богат на громкие имена писателей и поэтов. Это время мощных голосов и текстов, которые формировали сознание всего поколения. Но среди мужских фигур того времени особенно ярко сияла одна женщина.
Сильва Барунаковна Капутикян — поэтесса, писательница, публицист. Она оставила после себя более шестидесяти книг, переведённых на шестьдесят четыре языка. Её стихи о любви, о материнстве и тревогах за сына отзывались в сердцах женщин самых разных национальностей, а строки о Родине становились гимном для всего армянства, разбросанного по планете. В работах «Караваны ещё в пути» и «Меридианы карты и души» слышится голос не только поэта, но и самой Армении — древней, гордой, зовущей своих детей домой.
В Ереване, на проспекте маршала Баграмяна, в тихом переулке возвышается пятиэтажный дом, в котором Сильва Барунаковна прожила последние тридцать лет. Сегодня это тихий дом-музей, но когда-то здесь звучал смех гостей, звон бокалов и шумные разговоры о поэзии.
Фото: Алина Серёгина
Дом-музей поэтессы открылся в 2009 году. Со стен на посетителей музея улыбчиво смотрят портреты именитых писателей прошлого века, лица у них добрые, как будто давным-давно всё было так спокойно и хорошо.
У входной двери до сих пор остался «секрет» хозяйки — вместо глазка в дверце установлен заводной ключик. Если его покрутить, раздается особый звонок, узнаваемый только своими. Это была маленькая игра для друзей, своеобразный пароль в мир поэтессы.
Мебель в квартире выбрана со вкусом и куплена на средства Сталинской премии за сборник «Мои родные». Здесь всё пропитано вниманием к красоте и деталям. Свет лампы легко скользит по позолоченному чайному сервизу, на котором еле заметны отпечатки великих гостей поэтессы. Католикос всех армян Вазген I пил здесь чай. Поэт Аветик Исаакян приходил сюда беседовать о литературе и судьбе народа. И даже Арам Хачатурян, уже зная о своём смертельном диагнозе, сидел за этим столом, улыбался и поднимал чашку, словно желая оставить хозяйке память о последней светлой встрече.
В центральном шкафу гостиной хранится детских секрет Сильвы Барунаковны. За стеклянной дверью сидят куклы в национальных костюмах. Казалось бы, простая коллекция. Но за ней стоит личная драма. В детстве Сильва мечтала о кукле, которую увидела в витрине магазина, но родители не могли позволить себе такую роскошь. Чуть позже долгожданная игрушка всё же оказалась у девочки, но счастье было недолгим — куклу украли. Для маленькой Сильвы это стало настоящей трагедией. Став взрослой, она собирала кукол везде, где бывала, как будто хотела вернуть себе то детское счастье. И однажды она нашла куклу, похожую на ту самую, утраченную. Теперь её «маленькая армия» стоит в доме-музее, глядя большими глазами на посетителей.
Фото: Корюн Асланян
Фото: Алина Серёгина
Личная жизнь Капутикян тоже была частью большой истории. Она была женой известного поэта Ованеса Шираза. Их союз оказался недолгим, но оставил главное — сына, Ару Шираза (Арамазда Карапетяна), который стал Заслуженным художником Армянской ССР. Талант достался ему от обоих родителей. Сама Сильва умела рисовать, и даже сохранился забавный эпизод. Один из её однокурсников, Саак Базян, постоянно сравнивал себя с Аполлоном. Чтобы вернуть его на землю, Капутикян за двадцать минут набросала карандашом настоящий портрет греческого бога. Рисунок хранится в музее до сих пор, напоминая об остром чувстве юмора поэтессы. Особое место на веранде занимает гипсовый бюст писательницы — работа её сына, Ары Шираза. Кажется, что он придал лицу матери ту же силу и одухотворённость, которая ощущается в её стихах.
Фото: Музей литературы и искусства им. Егише Чаренца
Сильва умела дружить по-настоящему и бережно хранила память о близких сердцу людях. Даже в спальне можно найти фотокарточки подруг.
Фото: Алина Серёгина
Её жизнь была тесно связана с русской интеллигенцией. Она дружила с Беллой Ахмадулиной. Однажды они вместе отправились в Первопрестольный Эчмиадзин, после Белла расплакалась от переизбытка чувств. Тогда российская поэтесса подарила Сильве свой кулон с каплей духов — всё, что у неё было при себе в тот момент.
Ещё ближе Сильва была с переводчицей Веры Звягинцевой. Они называли друг друга сёстрами. Вера переводила стихи армянской подруги на русский язык, и именно эти переводы Капутикян считала самыми близкими к оригиналу. Когда Сильва приезжала в Москву, она всегда останавливалась у Веры, а та, приезжая в Ереван, жила у Сильвы. Их связь была почти семейной.
Капутикян не боялась говорить вслух о судьбе своего народа, даже когда это было опасно. Её голос был настолько весом, что его слушали и в Ереване, и в Москве, и далеко за пределами Советского Союза. Но в своей квартире она всегда оставалась простой хозяйкой: могла угостить пирогом соседку, а через час вести беседу о судьбах мира с политиком или дипломатом.
На столе в спальне писательницы лежала книга. Пожелтевшая страница была открыта на стихотворении «Вдали от Армении» в переводе Марии Петровых и Веры Звягинцевой 1946 года.
Язык любви один и тот же всюду.
Не знаешь ты армянского, и всё ж,
Когда тебе я по-армянски буду
Шептать «люблю» — невольно ты поймёшь.
<…>
Армении не видно здесь, не слышно…
Как далека нагорий тишина!
Когда шумит вокруг твой город пышный,
Во мне безмолвствует моя страна.
И Арарат… Он лишь горой библейской
Вам чудится, заоблачный, а нам —
Он скорбь и радость в беззакатном блеске,
Надгробье, колыбель, бессмертный храм…
Поймёшь ли боль веков, тебе чужую!
А мы живём, её в крови храня.
Пусть на твоём наречье расскажу я
Про эту боль — ты не поймёшь меня…
— «Вдали от Армении»
Сильва Капутикян
Фото: Алина Серёгина
Она жила Ереваном. Для неё город был живым существом. Капутикян с особым трепетом относилась к Родине. Одно из самых известных и патриотичных стихотворений «Слово моему сыну» учат в армянских школах наизусть. Но главное, что оставила Капутикян — это зов. Она писала так, будто каждый её стих обращён к армянам по всему миру: возвращайтесь, приезжайте домой, Армения ждёт вас.
“В многовековом нашем словаре образовалось новое жёсткое слово «спюрк», от корня «спрвел» — рассеяться, расстилаться, — слово, которое стало синонимом разбросанного по свету армянства”
И люди действительно приезжали. Приходили на её вечера, искали встречи, ждали её слов. Потому что её голос был не только голосом поэта. Это был голос самой Армении — гордой, сильной, несломленной.
Материал подготовлен Алиной Серёгиной