Ншан Паланджян: имя, ставшее символом армянского образования
Имена на надгробиях рассказывают истории короче, чем имена на фасадах школ. Первые фиксируют конец пути, вторые отмечают его продолжение в других судьбах. Ншан Паланджян не оставил мемуаров, не написал книг, не произносил пламенных речей перед многотысячными аудиториями. Его след в истории армянского народа запечатлён иначе — в тысячах выпускников школы, носящей его имя, в поколениях молодых армян, получивших образование благодаря делу, которому он отдал свои силы.
В Бейруте, в мае 1950 года, в квартале Зокак эль-Блат торжественно открывается новое здание армянского лицея. Собравшиеся знают, что это событие стало возможным благодаря щедрости сестёр Паланджян, пожертвовавших средства на покупку участка. Школе присваивается имя Ншана Паланджяна — их брата, одного из основателей организации «Амазгаин» в Сирии, человека, который уже не может присутствовать на этом празднике. Его жизнь оборвалась раньше, но дело, которому он служил, обрело новое продолжение в стенах этого здания.
История, приведшая к этому моменту, началась двадцатью годами ранее, в совершенно иных обстоятельствах. 1920-е стали временем катастрофических потрясений для армянского народа. Геноцид 1915-1923 годов уничтожил не только миллионы жизней, но и саму ткань традиционного армянского общества. Падение первой Республики Армении в 1920 году и последовавшие за этим советские репрессии окончательно разрушили надежды на скорое восстановление государственности. Выжившие рассеялись по всему миру, и ближневосточные страны — Египет, Ливан, Сирия — стали первым прибежищем для этих людей без корней.
Миграция изменила не только географию жизни армян, но и её качество. Крестьяне становились торговцами и ремесленниками, простые сельские учителя оказывались в космополитичных городах Леванта, где смешивались французский, арабский и другие языки. Моральные ориентиры также трансформировались: в городской среде успех измерялся материальным благополучием, способностью выдержать конкуренцию. Армянская община начинала превращаться в диаспору со всеми её противоречиями — стремлением сохранить идентичность при необходимости интегрироваться в новое общество.
Именно в этот критический момент группа армянских интеллектуалов, собравшихся 28 мая 1928 года в Каире, приняла решение, которое определило будущее армянского образования в диаспоре. Девять человек — писатель и педагог Левон Шант, историк и литературный критик Никол Агбалян, бывший премьер-министр первой Республики Армения Амо Оганджанян, режиссёр и искусствовед Каспар Ипекян и другие — основали Всеармянское культурно-просветительское общество «Амазгаин». Цель была сформулирована предельно ясно: «Повышение образовательного уровня армянского народа посредством армянского языка и армянского духа».
Среди тех, кто откликнулся на этот призыв в Сирии, был Ншан Паланджян. О его биографии сохранилось мало сведений — время не пощадило документов той эпохи, а сам он, по-видимому, не стремился к публичности. Известно, что он принадлежал к числу основателей сирийского отделения «Амазгаина», что говорит о его активной гражданской позиции и понимании насущных нужд армянской общины. В те годы, когда многие сосредоточились на выживании и материальном обустройстве, Паланджян и его единомышленники думали о будущем народа, о том, как сохранить армянскую идентичность в условиях рассеяния.
Первым практическим воплощением идей «Амазгаина» стало открытие армянского лицея в Бейруте 3 марта 1930 года. В арендованном здании на улице Кантари начали занятия пятнадцать учеников. Это была скромная попытка, но за ней стояло глубокое понимание проблемы: армянские общины на Ближнем Востоке имели начальные школы, обычно действовавшие при церквях, но отсутствовали средние учебные заведения, где молодёжь могла бы получить полноценное образование, сохраняя связь с родной культурой.
Здание Джемарана на улице Кантари. Источник
Руководство лицеем взял на себя Левон Шант — фигура символическая для армянской культуры начала XX века. Драматург, романист, философ образования, он воплощал собой тот тип армянского интеллектуала, которого Геноцид едва не уничтожил полностью. Его соратником стал Никол Агбалян — историк и педагог, понимавший, что без знания собственной истории народ обречён раствориться в чужой среде. Они вместе создавали модель армянской школы диаспоры, которая должна была примирить две задачи: дать ученикам знания, необходимые для жизни в арабских странах, и сохранить их связь с армянским языком, историей, культурой.
Успех пришёл быстро. К осени 1930 года число учащихся выросло до шестидесяти трёх — увеличение в четыре раза за несколько месяцев. Это говорило о том, что школа отвечала реальной потребности общины. Лицей переехал в более просторное здание на улице Вади Абу Джемиль, но и этого вскоре оказалось недостаточно. Растущая армянская община Бейрута нуждалась в собственном образовательном центре, и вопрос о постоянном здании школы становился всё более насущным.
Здание Джемарана на улице Вади Абу Джемиль. Источник
Решение пришло из неожиданного источника. Сёстры Паланджян, чей брат Ншан был среди основателей «Амазгаина» в Сирии, приняли решение о крупном пожертвовании. Вместе со средствами, собранными в Соединённых Штатах, это позволило приобрести участок в районе Зокак эль-Блат. Работы заняли несколько лет, и в мае 1950 года состоялось торжественное открытие нового здания. В память о Ншане Паланджяне, который к тому времени уже ушёл из жизни, школа получила его имя — Джемаран имени Ншана Паланджяна.
Жест не был простой данью уважения к памяти благотворителя. Он символизировал преемственность между поколениями, между теми, кто закладывал основы армянской диаспоры в 1920-е годы, и теми, кто продолжал их дело в послевоенное время. Ншан Паланджян не был писателем или общественным деятелем первого ряда, но он принадлежал к числу людей, без которых великие начинания остаются только словами. Он был строителем, организатором, человеком, готовым вкладывать силы в невидимую для большинства работу по созданию институций.
После приобретения нового здания Джемаран превратился в центр армянской интеллектуальной жизни в Ливане. После смерти Левона Шанта в 1951 году директором стал Симон Врацян — последний премьер-министр первой Республики Армения, писатель и редактор, человек, воплощавший собой связь между утраченной государственностью и новой диаспоральной реальностью. Его помощниками были поэт Мушег Ишхан и педагог Карниг Панян (Гарник Банян) — оба они сами прошли через ад Геноцида и понимали, что означает для армянского ребёнка получить образование на родном языке.
В 1953 и 1957 годах были построены второй и третий корпуса школы. К 1974-1975 учебному году число учащихся превысило тысячу человек. Джемаран стал не просто школой, а частью жизни ливанских армян. Его выпускники составили основу армянской интеллигенции страны — писатели, журналисты, врачи, учителя, общественные деятели. Многие из них, получив образование в Джемаране, возвращались туда преподавать, замыкая круг культурной преемственности.
Гражданская война в Ливане 1975-1990 годов могла бы поставить крест на этом начинании. Армянская община Бейрута оказалась разделена линией фронта, многие семьи вынуждены были переселиться. Джемаран пришлось разместить в двух зданиях, часть учеников временно перевели в район Дубайю, затем на восемь лет в Центр Шагзоян в Бурдж-Хаммуде. Но даже в этих условиях руководство «Амазгаина» не отказалось от планов строительства нового школьного комплекса. В 1986 году, когда война ещё продолжалась, началось строительство на участке в районе Мезхер.
Средства на строительство пожертвовали Меланктон Арсланян, а после его смерти — его брат Айк Арсланян. К ним присоединились армянские общины Ливана, Кувейта и стран Персидского залива. В 1987 году школа переехала в новое здание, торжественное открытие состоялось осенью 1988 года. В 2001 году туда же переместились детский сад и начальная школа, всё ещё остававшиеся в историческом здании Джемарана имени Ншана Паланджяна. Новый комплекс получил название Джемаран имени Меланктона и Айка Арсланянов, но память о Ншане Паланджяне сохранилась в истории учреждения, в его архивах.
Пример Джемаран демонстрирует, как образование становится формой сопротивления исчезновению. В мире, где армяне оказались разбросаны по десяткам стран, где родной язык не был языком улицы и государственных учреждений, где молодёжь неизбежно усваивала культуру окружающего общества, школа превращалась в последний бастион национальной идентичности. Каждый урок армянского языка, каждая лекция по истории Армении, каждый школьный спектакль на армянском были актом сопротивления ассимиляции.
Ншан Паланджян и его единомышленники это понимали. Они видели, что происходит с армянской общиной в новых условиях: дети беженцев быстро осваивали арабский или французский, армянский оставался языком родителей, старого поколения. Ещё одно поколение — и связь могла оборваться окончательно. Школа была попыткой разорвать этот круг, дать детям армян не просто знания, но и чувство принадлежности к культуре, пережившей тысячелетия.
Эта задача не утратила актуальности и сегодня, когда Джемаран продолжает работать в Бейруте, несмотря на все потрясения, которые переживает Ливан. Экономический кризис, политическая нестабильность, эмиграция — армянская община страны сократилась в несколько раз по сравнению с 1970-ми годами. Но школа существует, в неё приходят новые ученики, и каждый из них наследует традицию, начало которой было положено в том далёком 1930 году.
Сегодня, когда мы оглядываемся на историю армянской диаспоры XX века, мы видим, что институции вроде Джемарана сыграли решающую роль в сохранении армянской идентичности. Без школ, культурных обществ, издательств армяне Ливана, Сирии, Египта могли бы за два-три поколения раствориться в арабской среде. Этого не произошло во многом благодаря усилиям таких людей, как Ншан Паланджян — людей, чьи имена известны меньше, чем их дела, но чьё наследие живёт в каждом выпускнике школы, носящей их имя.
Источники:
History: Historical Highlights of the Armenian Relief Society [Электронный ресурс] // Armenian Relief Society of Western USA. — [б. д.]. — URL (дата обращения: 11.11.2025).
Համազգայինի Ճեմարանը [Электронный ресурс] // Hamazkayin Armenian Educational and Cultural Society. — [б. д.]. — URL (дата обращения: 11.11.2025).
1930–2020. 90 Տարեկան Ճեմարանը [Электронный ресурс] // Aztag Daily. — 03.03.2020. — URL (дата обращения: 11.11.2025).
L’histoire de l’association [Электронный ресурс] // Hamaskaïne. — [б. д.]. — URL (дата обращения: 11.11.2025).
Matiossian, Vartan. This Week in Armenian History: Opening of the “Djemaran” of Hamazkayin (March 3, 1930) [Электронный ресурс] // This Week In Armenian History (blogspot). — 03.03.2016. — URL (дата обращения: 11.11.2025).
Հարությունյան, Նազիկ. Բեյրութի Նշան Փալանջյան ճեմարանը [Электронный ресурс] // ԿԱՆԹԵՂ. Գիտական հոդվածների ժողովածու = KANTEGH. Articles. — 2001. — Т. 6. — С. 176–185. — Изд.: ՀՀ ԳԱԱ. — URL (дата обращения: 1ё.11.2025).