Магический Кавказ Мартироса Сарьяна

Мартирос Сарьян впервые побывал в Армении лишь в 20-летнем возрасте, однако эта поездка так вдохновила творца, что яркие пейзажи исторической родины, отличающиеся особенной насыщенностью красок, стали его визитной карточкой. Отдельное место в творчестве художника занимает серия «сказочных» акварельных и темперных работ. Редакция Армянского музея Москвы продолжает рассказывать об особом видении Кавказа живописцем — магическом и призрачном.

Символизм как художественное направление, уходящее своими корнями в поэзию, был сосредоточен на поиске истины через метафоричное изображение действительности, а не ее реальное изображение. Символисты объединяли элементы объективной реальности с собственными фантазиями и мечтами, таким образом реагируя на угнетающие реалистические и натуралистические образы.

Мартирос Сарьян. Король с дочерью, 1904. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Желание убежать от реальности было вызвано глобальными переменами. XIX столетие оказалось веком радикальных изменений, начиная с отмены рабства и заканчивая промышленными революциями, ведущими к массовой урбанизации. Могущество исламских империй уменьшалось: это было время Европейского империализма, который держал большую часть Южной Азии, Юго-Восточной Азии и часть Африки под своим колониальным господством. Британская и Российская империи стали ведущими державами мира. Российская империя расширяла свои границы в сторону Центральной и Восточной Азии, а также Кавказа.

Мартирос Сарьян. У колодца. Жаркий день, 1908. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Постепенно Кавказ стал для Российской империи территорией, которую можно было сравнить с Ближним Востоком для Франции и Великобритании. Он оказался неким романтизированным символом «другой культуры», которая, тем не менее, испытывала давление и попытки ее «приручить».

Мартирос Сарьян. У подножия Арарата. Сказка, 1904. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Эти романтизированные земли Востока и Кавказа казались другой реальностью, местом, куда можно было сбежать и которое Империя могла использовать для формирования собственной идентичности. Промышленные революции и социокультурные изменения также усилили разрыв между Азией и Европой — Азия, в сравнении с Европой, казалась более эфемерной и «эмоциональной». Так и произошло негласное разделение Кавказа и Российской империи.

Мартирос Сарьян. У моря. Сфинкс, 1908. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Армянин по происхождению и воспитанник Российской империи с «европейскими» эстетическими взглядами, Мартирос Сарьян обладал собственным видением Востока. Для художника Кавказ был не только романтическим образом из книг и картин — о нем мастер многое слышал от своих родных и знал, что является его частью. Сарьян говорил, что каждый художник должен в своем творчестве объединять историю собственного народа и современные мировые тенденции — это лежит в основе великого искусства.

Мартирос Сарьян. Поэт, 1906. Из частной коллекции, Франция

Путешествия живописца в Армению в 1901 году, а спустя девять лет в Константинополь, в 1911 году — в Египет и в 1913-м в Персию подарили ему новое видение Востока. Это было не просто скитание западного ума по неизведанным землям, но и путешествие человека, вернувшегося к своим корням через запахи, образы и звуки — как новые, так и уже знакомые. Цикл «Сказки и сны» поднимает вопросы возвращения к утраченной культуре. Эта серия была способом переосмысления двойственности действительности, состоящей из внутреннего ощущения и того, что считается реальным.

Мартирос Сарьян. У дерева. Сказка, 1904. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Разделение созданных образов на «сказки» и «сны» показывает, как Сарьян пытался разделить свои впечатления в два разных направления. Первое — символическое изображение Востока, вдохновленное его фольклором и огромным культурным наследием. Второе — символическое изображение своей родины, вдохновленное личным опытом. Распространенные символы, которые можно встретить как в названиях, так и в образах цикла, часто связаны с представлениями о Востоке. Наиболее частые — образы поэта и газели, или каспийского благородного оленя, которого также называют маралом. Эти персонажи отсылают к восточному фольклору и различным культурным клише.

Мартирос Сарьян. У реки, 1903. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Поэт — наиболее почитаемый персонаж сказок и легенд Востока — считается символом коллективной памяти. Иногда он выступает в качестве образа создателя или пророка, обладающего тайным знанием. Марал в Армении — символ красоты. Слово «газель» имеет арабское происхождение и в литературе часто ассоциируется с красотой женщины, а в поэзии — с любимым человеком. Так, и марал, и газель зачастую символизируют возлюбленного. Эти поэтические символы Сарьян и использовал, объединив с другими армянскими и персидскими образами сказок и фольклора, а также фресок Средневековой Армении.

Синтез этих образов постепенно превратился в инструмент художника и помог в создании фирменного стиля. Впоследствии работы Сарьяна стали более структурированными и зрелищными. Так, серия «Сказки и сны» определила стиль живописца с его любовью к смешению визуальных форм и столкновению различных культур.

Мартирос Сарьян. Восточная сказка, 1903. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване

Источник: artsandculture.google.com

В оформлении обложки использована картина Мартироса Сарьяна «У родника. На склонах Арагаца», 1904. Из коллекции Дома-музея художника в Ереване