Последний павильон империи: Левон Гюрекян между Константинополем и Азоло. Часть I
В архивных папках, среди пожелтевших листов с турецкими и итальянскими надписями, лежит план османского павильона для туринской выставки 1911 года. В правом нижнем углу — подпись: Levon Güreğyan. Эта подпись, впервые представленная исследователями в начале XXI века, открывает не просто имя забытого архитектора, но целую эпоху противоречий, когда империя пыталась найти себя между памятью о величии и натиском новых времён.
Левон родился 26 апреля 1871 года в Константинополе, в семье Ованеса Гюрекяна и Брабион Еремян. Семья происходила из Трапезунда — черноморского портового города, где веками армянские купцы выстраивали торговые сети, протянувшиеся от Ближнего Востока до Европы. У Гюрекянов был также свой центр в Марселе. Это был мир, где границы между культурами казались проходимыми, где коммерческий успех зависел от умения говорить на разных языках, понимать разные традиции. Такие семьи, «просвещённые» и состоятельные, отправляли своих детей учиться в Европу из понимания, что будущее требует наличия образования.
Левон начал с трапезундской школы мхитаристов, затем продолжил в венецианском училище Мурад-Рафаэлян, принадлежавшем тому же ордену армянских католических монахов-просветителей. Его дядя, Игнатиос Гюрекян, был архиепископом, настоятелем венецианской конгрегации мхитаристов — фигурой значительной в армянском интеллектуальном мире того времени. Именно при нём конгрегация приобрела виллы в Азоло для летних резиденций школы и монастыря. Этот небольшой городок в предгорьях Альп станет позже последним домом Левона.
В 1888 году, закончив венецианскую школу, Левон ненадолго вернулся в Трапезунд, но уже на следующий год отправился в Рим — учиться в Королевском институте искусств. 15 декабря 1895 года он получил диплом преподавателя архитектурного рисунка в Королевской школе инженерного образования, а 20 декабря того же года — диплом архитектора. 24-летний выпускник римской академии возвращался домой с европейским образованием и большими планами.
Но возвращение оказалось невозможным. В августе 1896 года, когда Левон приехал в Константинополь, город захлестнула волна насилия. Гамидовская резня — так называли эти события, организованные султаном Абдул-Гамидом II против армянского населения. За несколько дней 14-17 августа в столице империи были убиты тысячи армян. Левону удалось бежать — он нашёл убежище в Болгарии, в Софии.
Там, в молодом балканском государстве, недавно освободившемся от османского владычества, 25-летний архитектор начал строить карьеру заново. Он проектировал различные здания, работал быстро и талантливо. В 1898 году участвовал в международном конкурсе на проектирование оперного театра в Варне и выиграл первый приз. Театр позже был построен почти без изменений по его проекту. Это была победа, которая могла бы стать началом большой европейской карьеры. Но Левон в том же году вернулся в Османскую империю — в Константинополь.
Почему он рискнул вернуться в страну, откуда два года назад бежал, спасая жизнь? Можно предположить, что тянула семья, связи, язык, возможности. София была убежищем, но не домом. Константинополь, несмотря на опасность, оставался центром армянского мира, где армянский архитектор мог получить действительно значительные заказы. И Левон получил их — множество, один важнее другого.
В декабре 1901 года он женился на Мариамик Азарян. Фамилия невесты многое говорила в константинопольском обществе — Азаряны были одной из самых известных армянских семей столицы. Этот брак открыл Левону двери в круги высшего османского общества, где заказы на строительство дворцов и особняков распределялись не только по таланту, но и по связям. 24 августа 1902 года у них родился единственный сын Ованес.
Следующие годы были триумфальными. Левон проектировал и строил общественные здания, многоквартирные дома, частные особняки и виллы — в самом Константинополе и на Принцевых островах. Дворцы для османских пашей, жилые дома для состоятельных армян, школы, церкви, гробницы. Работы было так много, что трудно объяснить, как за девять лет — с 1898 по 1907 год — он успел создать такое количество проектов столь высокого уровня. Конечно, родство с Азарянами помогло, но этого недостаточно для объяснения. Возможно, сыграло роль римское образование — в эпоху, когда в Константинополе работали итальянские архитекторы вроде Раймондо Д'Аронко, европейский диплом был преимуществом. Хотя в письмах Левон упоминал жёсткую конкуренцию с европейскими архитекторами, которые «укрепились с помощью поддержки своих посольств». Возможно, определённую роль сыграли связи с семьёй Бальянов — династией армянских придворных архитекторов, служивших султанам на протяжении нескольких поколений. Левон дружил с Саркисом Бальянном, и в его архиве долгие годы хранились чертежи работ Бальянов.
В 1903 году Левон завершил строительство собственного многоквартирного дома у Таксима — известного как «Гюрекян Апартман». 4 мая он с семьёй въехал в свою квартиру на верхнем этаже. Это был момент, когда казалось, что всё сложилось: успешная практика, положение в обществе, собственный дом в лучшем районе столицы. Но 7 сентября того же года, внезапно и без видимых причин, Левон с женой и пятилетним сыном покинул Константинополь и уехал в Италию, поселившись в Риме. Причины стали понятны только потом: его деятельность как армянского интеллектуала и патриота подвергала его большой опасности.
Левон Гюрекян работал в те годы, когда архитектурный язык Османской империи переживал глубокий кризис идентичности. После революции младотурок 1908 года, свергнувшей режим Абдул-Гамида II, в стране набирало силу Первое национальное архитектурное движение. Молодые архитекторы — Кемаледдин-бей, Ведат Тек — искали формулу подлинно турецкого стиля, отказываясь от всего, что казалось им наносным, европейским, искусственным. Они обращались к сельджукской архитектуре, к анатолийским мотивам, к геометрии, свободной от ориенталистских фантазий. Это было время, когда слово «подлинность» звучало как заклинание, когда каждое здание должно было стать манифестом новой турецкой нации.
И вот в этот момент — когда в самой империи архитекторы решали, как должна выглядеть новая Турция — Левон Гюрекян, живший уже два года в Риме, получил заказ от османского правительства. Туринская выставка 1911 года, нужен павильон. Задача была простой на вид: спроектировать здание, которое покажет Европе, что такое Османская империя. Но для архитектора, который два года назад бежал из этой империи, опасаясь за свою жизнь, этот заказ был чем-то большим, чем просто работа.
Источники:
Açıkgöz Ü. F. Capitalistic Urbanization in Late Ottoman Istanbul: Armenian Agencies //YILLIK: Annual of Istanbul Studies. – 2023. – Т. 5. – С. 9-21.
Adıgüzel H. II. Meşrutiyet Dönemi’nden Bir Mimari Temsil Örneği: Levon Güreğyan’ın 1911 Torino Uluslararası Endüstri ve Çalışma Sergisi’ndeki Osmanlı Pavyonu //Art-Sanat Dergisi. – 2022. – №. 17. – С. 1-33.
Gurekian A. Léon Gurekian: Architetto [Электронный ресурс] : PDF. – 106 p. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
Kızıloğlu D. Istanbul and Its Art Nouveau Heritage [Электронный ресурс] // ArtDog Istanbul. – 08.12.2025. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
– Ersoy A. Büke Uras, The Balyans: Ottoman Architecture and Balyan Archive [Электронный ресурс] // Études arméniennes contemporaines. – 2022. – № 14. – P. 209–215. – DOI: 10.4000/eac.3047. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
«Հայոց ազգին պարտեզի գանձերը. Պալյաններ» գիրքը փաստում է՝ Ստամբուլի ճարտարապետական դիմագիծը կերտել են Պալյանները [Электронный ресурс] // Panorama.am. – 09.12.2017. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
Երևանում կկայանա պոլսահայ ճարտարապետ Լևոն Կյուրեղյանի աշխատանքների ցուցահանդեսը [Электронный ресурс] // Արմենպրես. Հայկական լրատվական գործակալություն. – 13.03.2015. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
Լեւոն Կիւրեղեան : Ճարտարապետ [Электронный ресурс] // Gurekian.com. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
Կիւրեղեան Ա. Լևոն Կուրեղյան իտալահայ ճարտարապետ [Электронный ресурс] // Հայաստանի Ճարտարապետության Ազգային Թանգարան-Ինստիտուտ. – Архивная копия от 19.04.2015. – URL (дата обращения: 16.12.2025).
Barillari D., Godoli E. Istanbul 1900: Art Nouveau Architecture and Interiors. – New York : Rizzoli, 1996. – 228 p.
