«Я убил человека, но я не убийца»: Биргит Кофлер о справедливости, мести и цене безнаказанности
Биргит Кофлер-Беттшарт — австрийская писательница, юрист и бывший дипломат, чья карьера неразрывно связана с документированием преступлений против человечности. Родившаяся в горном Тироле, она окончила юридический факультет Инсбрукского университета, работала в ЮНЕСКО в Париже (1988–1990), затем в австрийском дипломатическом корпусе и в должности начальника кабинета министра здравоохранения Австрии. В 1990-е годы Кофлер-Беттшарт участвовала в миссии ОБСЕ в бывшей Югославии, где собирала свидетельства и доказательства военных преступлений с самого начала конфликта — ещё до создания Международного трибунала. Некоторые из установленных ею преступников вошли в число первых подсудимых МТБЮ.
Спустя годы этот опыт привёл её к другой истории безнаказанности — к операции «Немезис», акции возмездия, которую армянские активисты осуществили в 1921–1922 годах против организаторов Геноцида 1915 года. Её книга «Я убил человека, но я не убийца», вышедшая на немецком в 2024 году, стала первым масштабным исследованием этой темы для немецкоязычной аудитории. В мае 2025 года книга была издана на армянском языке Фондом Музея-института Геноцида армян, а в октябре того же года Кофлер-Беттшарт была удостоена престижной премии Ваана Текеяна в номинации «Арменоведение» — награды, которая с 1992 года присуждается за выдающийся вклад в армянскую культуру и науку.
В этом интервью Кофлер-Беттшарт рассказывает о том, как соединила архивную работу с семейными преданиями участников «Немезиса», почему считает отрицание Геноцида финальной стадией самого Геноцида и как справляется с эмоциональным грузом исследования чудовищных преступлений. Она размышляет об этической дилемме, сформулированной молодым Рафаэлем Лемкином, который следил за процессом Согомона Тейлиряна: если убийство одного человека — преступление, почему убийство миллиона — нет? И о том, что происходит с обществом, когда международное правосудие не приходит, а жертвы остаются один на один с безнаказанностью.
— Как Вы пришли к тому, чтобы написать об операции «Немезис»? Что привлекло Вас в этой истории?
— Меня привело к этому проекту несколько причин. Австрия была союзником Османской империи, но об этой странице истории у нас не говорили. Меня это молчание интриговало не меньше, чем вопрос: почему существует отрицание, почему нет дискуссии о Геноциде.
В начале 1990-х, когда я только начинала карьеру австрийского дипломата, я снова столкнулась с геноцидами — Сребреница, Руанда и другие. Меня не отпускал вопрос: как возможно, что виновные в таких чудовищных преступлениях остаются безнаказанными? Что это означает для жертв? Что это значит для истории и угрозы повторения подобных злодеяний?
У меня была также идея рассказать о Геноциде армян немецкоязычному миру так, чтобы это было понятно широкой аудитории, а не только учёным. Я хотела поддержать принцип «Никогда больше» прежде всего в немецкоязычных странах, ведь в Германии и Австрии живут очень крупные турецкие общины. Многие люди подвержены влиянию той трактовки истории, которую транслируют эти сообщества.
Когда я узнала об операции «Немезис» и прочла первые книги о ней, оба эти побуждения сошлись. Я поняла, что это способ рассказать историю как увлекательный, почти детективный сюжет и при этом донести до немецкоязычного читателя всю подоплёку Геноцида.
— Как Вы подошли к объединению архивов, мемуаров и личных историй? Как Вы справились с таким объёмом информации?
— Хороший вопрос. Это была долгая и нелёгкая работа, но здесь важно понимать — я работаю иначе, чем академические историки. Я писательница и журналистка. Моя цель не заключалась в том, чтобы найти какую-то конкретную неопубликованную деталь в архиве и написать научную статью. Я хотела рассказать историю во всей её полноте.
Армянский перевод книги «Я убил человека, но я не убийца». Фотография из личного архива автора
Я старалась собрать как можно больше материала: архивные документы, научные труды, личные мемуары участников событий — некоторые из них написали автобиографии уже после переезда в Америку, — а также семейные предания, которые мне рассказывали родственники членов «Немезиса». Я тщательно изучала газеты того времени из разных стран, чтобы составить максимально полную картину, конечно же, помня о цензуре, которая действовала в определённые периоды и в определённых странах.
На мой взгляд, не существует одной истории «Немезиса» — их несколько. Одни автобиографии подчёркивают вклад одних участников больше, чем других. Кто-то из них так и не смог написать свою биографию, потому что позже подвергся преследованиям в Советском Союзе. Некоторые публикации могут быть предвзятыми, поскольку это официальные издания АРФ, или, напротив, работы людей, весьма критически настроенных по отношению к Дашнакцутюн.
Моя идея заключалась в том, чтобы свести воедино все эти точки зрения и попытаться создать объективную картину на основе столь разных источников. Я получила очень тёплый отклик в Армении. Многие армяне говорили мне, что ценят возможность увидеть эту историю глазами человека со стороны — того, кто не связан ни с какой партией или иными интересами.
— Что помогло Вам получить доступ к ключевым архивам и материалам участников?
— Исследовательская работа — основа труда любого документалиста и журналиста. Поиск источников и поиск людей — это львиная доля всего процесса. Я обнаружила, что многие люди и организации с армянской стороны были очень открыты и охотно делились информацией. Я понимаю, что поначалу люди могут относиться с недоверием, особенно учитывая, сколько дезинформации существует вокруг этой темы. Но как только они поняли мою биографию и мой подход, многие армянские организации и частные лица шли мне навстречу с большой готовностью.
Коллеги из Музея Геноцида оказали мне огромную поддержку и тепло встретили, помогая в поиске материалов. Мне посчастливилось оказаться в Ереване как раз во время открытия мемориала «Немезису». Я смогла познакомиться со многими родственниками участников операции, которые объединились в группу, чтобы возвести этот монумент. Они с большим энтузиазмом отнеслись к моим изысканиям и были рады узнать, что кто-то из Австрии занимается этой темой. Они поделились со мной множеством сведений.
Мне также повезло жить в Вене, потому что здесь находится монастырь мхитаристов с их колоссальной библиотекой. У них есть литература армянской диаспоры со всего света, что тоже существенно облегчило мне доступ к нужным текстам.
Я также вышла на контакт с такими людьми, как Тесса Хофман[1] в Германии, которая была чрезвычайно открыта и готова помочь. Я очень благодарна за ту поддержку, которую встретила на протяжении всей работы над проектом.
— Это очень чувствительная, деликатная тема. Сталкивались ли Вы с этическими дилеммами в своём исследовании? Если да, как Вы с ними справлялись?
— Вся книга — об этических дилеммах. Немецкое название можно перевести как «Я убил человека, но я не убийца». В этом и заключена главная нравственная коллизия, лежащая в основе сюжета.
Когда пишешь биографические тексты, неизбежно начинаешь симпатизировать тем или иным людям, ведь ты так глубоко погружаешься в их жизни. Но профессиональная задача — быть летописцем, излагать события, не становясь ни на чью сторону. Надеюсь, мне это удалось. Конечно, когда речь идёт о Геноциде и его жертвах, невозможно не испытывать сочувствия. Однако моя работа — рассказывать, а не выносить приговоры.
Более масштабная этическая проблема, к которой обращается книга, — это сердцевина всей истории. Меня поразило, когда я узнала, что молодой Рафаэль Лемкин следил за процессом Тейлиряна. Он очень чётко сформулировал эту дилемму: убийство одного человека — преступление, но как может быть, что убийство более миллиона людей — не преступление?
Армин Вегнер, немец, который тоже пристально следил за судом и много о нём писал, выразил это иначе: виновен не убийца, а убитый. Слова Согомона «Я убил человека, но я не убийца» тоже прекрасно передают этот парадокс.
У меня нет ответа на эту дилемму, но мы определённо не должны оставлять народы один на один с самосудом как единственным выходом. Международное сообщество обязано встать рядом с каждым народом, переживающим такой опыт, и иметь эффективные инструменты международного права. К сожалению, сейчас тенденции складываются отнюдь не в пользу верховенства права на международном уровне, скорее наоборот.
Биргит Кофлер с историком Рубеном Сафрастяном на премии «Ваан Текеян». Фотография из личного архива автора
— У Вас серьёзный дипломатический и профессиональный бэкграунд. Повлиял ли он на Ваш стиль исследования?
— Несомненно. Я изучала право, затем работала дипломатом, потом в австрийской политике, а после этого много лет — журналисткой и издателем. Весь этот опыт помог мне по-разному.
Юридическое и дипломатическое прошлое облегчило мне доступ к определённым документам и их понимание. Политический опыт позволил глубже разобраться в контексте. Журналистские навыки пригодились в исследовательской работе. Всё это сложилось в чрезвычайно удачное сочетание.
— Я читал, что Вы были частью дипломатической миссии в Югославии в 1990-е годы. Изменила ли работа над книгой об операции «Немезис» Ваше понимание справедливости и мести?
— В 1990-е годы я была частью миссии того, что сейчас называется ОБСЕ, — тогда это называлось СБСЕ. В самом начале войны в бывшей Югославии СБСЕ сформировало правозащитную миссию, задачей которой было документировать преступления против человечности и военные преступления с первых дней конфликта — ещё до того, как был создан югославский трибунал по военным преступлениям.
Некоторые из виновных, которых нам удалось установить во время этой миссии, были в числе первых, кого судил МТБЮ — Международный трибунал по бывшей Югославии. В ходе работы над книгой я осознала, что армяне действовали сразу после Геноцида очень похожим образом. У них были списки виновных, они собирали улики. Подход к сбору доказательств мало изменился.
Списки, переданные делегатам на конгрессе АРФ (Армянская Революционная Федерация) в 1919 году — где было принято решение о создании операции «Немезис», — также передавались союзникам. К сожалению, они не создали международный трибунал в то время, хотя обещали это сделать.
Работа над этой книгой не изменила мои представления о справедливости — они уже сложились. Но стало ещё отчётливее, чем когда-либо, как ужасно, когда злодеяния такого масштаба остаются безнаказанными, а жертвы — брошенными. И когда мы не только оставляем злодеяния безнаказанными, но ещё и позволяем отрицанию и забвению прошлых страданий происходить.
Отрицание и отсутствие справедливости создают почву для будущего насилия — мы видим это сегодня.
— Вы работали с тяжёлыми для восприятия историческими материалами. Как Вы справлялись с эмоциональным напряжением, которое это неизбежно вызывало?
— Вы совершенно правы. Это было невероятно тяжело. Я уже прежде занималась исследованиями, связанными с преступлениями немецких врачей нацистского периода, так что подобный опыт у меня был. Читать документы о том, что люди способны делать с людьми, просто невыносимо. То же самое происходит, когда погружаешься в детали Геноцида и изучаешь свидетельства очевидцев.
Когда я работаю над таким проектом — а скоро я начну нечто похожее, — я стараюсь делать перерывы. Проводить время с семьёй, с друзьями, на природе, с моими собаками. Я слежу за тем, чтобы не погружаться в это постоянно. Мне повезло, что у меня есть возможность делать эти передышки. Мне повезло, что я не тот человек, который переживает эти события, а лишь читаю о них.
Должна также сказать, что после публикации невероятно тёплый отклик многое изменил. То, что книгу сразу же перевели и издали в Армении, — для меня это особая радость. Это делает осмысленным погружение в столь непростой материал.
Биргит Кофлер с Рубеном Мирзаханяном, главой Культурного объединения «Текеян». Фотография из личного архива автора
— Существуют группы, отрицающие Геноцид и распространяющие дезинформацию. Как Вы с этим справлялись? Повлияло ли это на Вашу работу или мотивацию? Были ли последствия
Это, безусловно, повлияло и укрепило мою решимость. Невероятно, когда узнаёшь, что дети, рождённые и выросшие в Австрии или Германии, делают школьные доклады на тему «большая армянская ложь». Меня это по-настоящему тревожит, и это лишь малая часть проблемы отрицания.
Мне удалось прочесть чрезвычайно интересные документы о том, какому вмешательству подвергались политики, когда Бундестаг обсуждал признание Геноцида в 2015 году. Давление, угрозы и попытки воздействия, с которыми они столкнулись, говорят сами за себя. Всё это только убедило меня в том, что я продолжу работать над этой темой.
Конечно, я вижу клевету и нападки на мою работу, особенно в цифровом пространстве. Боюсь, с этим приходится мириться, когда публикуешь что-то. Но это не меняет ни моих взглядов, ни моей убеждённости. Напротив, я думаю о том, чтобы глубже погрузиться в вопрос отрицания. Я также изучала документы ООН: всякий раз, когда выдвигается резолюция с использованием слова «геноцид», мы видим массу попыток вмешательства и давления со стороны Турции. Есть пример азербайджанского скандала в Совете Европы, коррупционный скандал с делегатами. Здесь огромное поле для исследования, когда речь заходит о проблеме отрицания, и это меня очень интересует.
Из исследований геноцидов мы знаем, что отрицание почти всегда становится финальной стадией геноцида. Это такая жестокость — после всего, что ты сделал жертвам, ты ещё говоришь им, что они всё выдумали, что это неправда. Мы наблюдаем подобное и при других геноцидах.
У меня пока нет чёткой концепции, но тема отрицания применительно к Геноциду армян — один из проектов, которым я хочу заняться. Есть ещё один проект, связанный с безнаказанными преступлениями — медицинскими преступлениями времён Шоа (Холокоста), ведь многие врачебные злодеяния остались безнаказанными.
— Каковы Ваши нынешние планы?
— Что касается моей книги об операции «Немезис», я недавно снова была в Армении, поскольку получила премию «Ваан Текеян». Для меня это большая честь.
Я также обсуждаю со многими людьми, как мы можем продвинуться с переводами на другие языки. Издательство в Бейруте готовит версию на западноармянском. И я надеюсь, что со временем у нас появятся переводы на английский, французский и на русский.
Беседовал и переводил с английского Андроник Папян
[1] Тесса Хофман — немецкий историк, публицист и правозащитница, одна из ведущих исследовательниц Геноцида армян и истории армянского вопроса в Османской империи.